Есть такая категория фильмов, которые в голову не придет причислить к арт-хаусу из-за наличия дешевых приемов и заезженных штампов, а к мейнстриму — кишка будет тонковата, далеко нам до голливудов. Собственно, очень удобная ширма для большинства наших кинолент последнего времени, с приличным по российским меркам бюджетом, но и с явной претензией на глубину.

Фильм Алексея Учителя — из их числа. Но в сравнении с гениальными эпопеями а ля Михалков, здесь есть на что посмотреть. Картина неровная, немного даже кусковатая, но чем ближе к концу, тем она лучше. Сюжет сам по себе кажется поначалу смешным — ну что еще за возня с этими паровозами, ну тоже мне «Нашествие машин» или «Такси» с наворотами, у кого круче! Но по мере развития событий весь этот бред уходит на второй план и складывается история людей, в лучших традициях почти солженицынского эпоса.

Диалоги так же калейдоскопично чередуются: от банальных до остроумных, последних чуть больше. Есть очень удачные сцены, где сочетание интересного текста с хорошей актерской игрой держит в напряжении. Такова например сцена драки женщин в бане, где Эльза (Аньорка Штрехель) раскрывается во всей красе — это вообще, одна из лучших ролей в фильме. Сергей Гармаш продолжает глаголить прописные истины в своем неизменном командном амплуа, и режиссеры без зазрения совести продолжают его на этой почве эксплуатировать. Игнат (Владимир Машков) и Софи (Юлия Пересильд) выглядят по большей части достойно, местами переигрывая. И постельная сцена была, конечно же, излишней.

Музыка Дэвида Холмса (почему он?) адекватна происходящему на экране, я бы даже сказал, она хороша. Операторы тоже постарались, хотя переборщили с дымом — его многовато, и не всегда есть повод.

Два недостатка существенно подпортили впечатление от фильма. Во-первых, употребление нецензурных выражений ничем не оправдано, а призвано разве что шокировать и добавить перцу. Это явный реверанс в сторону масс. Во-вторых, — и это существенная проблема нашей системы актерского образования — стилистическая безграмотность. Ну не говорили так по-русски в сороковые, речь была другая, не такая вальяжная. Не было еще русского рэпа, Тиматей и Децлов, и ТНТ еще не было. Если не получается само собой, надо над этим работать, надо этому учить. Особенно сложно из-за этого было воспринимать начало фильма.

А в целом, я бы скорее рекомендовал эту картину к просмотру. Как некоторый очередной этап развития российского кинематографа, любопытный этап.

В очередной раз приходится убеждаться в том, что основная беда отечественного кинематографа заключается в отечественной рекламе. Все, конечно, очевидно: вкладывая в новый кинопроект властелины Первого Канала надеются получить существенную выгоду и прилагают для заманивая зрителя в кино все возможные средства. Однако, при этом они забывают, что не всякое кино можно подавать широкому зрителю. В этом году подобный промах уже допустили с призером Берлинского Кинофестиваля «Как я провел этим летом», устроив фильма мощную рекламную кампанию и обеспечив существенное количество залов. Казалось бы, печальный итог в виде чуть более 600 тысяч долларов сборов должен был образумить медийных боссов. Но вот, полгода спустя ситуация повторяется один в один: рекламные ролики, предвещающие любовь и гонки на паровозах, постеры полуэротического содержания и слоганы-образцы идиотизма. «Самый горячий фильм года», чтоб его.

А между тем, «Край» Алексея Учителя — это не легенькая порномелодрама в условиях тайги. Это Сибирь, чистая и незамутненная; суровая, жесткая, скупая на слова и действия, порой потрясающе красивая и, что самое главное, совершенно недоступная пониманию городского жителя. На взгляд обычного посетителя мультиплексов события и поступки героев начисто лишены смысла — и хотя сюжет «Края» можно легко пересказать, рассказывать о нем крайне сложно. Вот какой-то машинист Игнат прибывает с только что закончившейся Великой Отечественной Войны в отдаленный сибирский поселок для «предателей Родины», которые вроде бы каторжане, но имеют относительную свободу передвижений. Вот Игнат каким-то неведомым образом за один вечер отбивает у местного машиниста и жену, и паровоз. Вот Игнат куда-то везет на поезде каторжан — похоже, лес пилить — но внезапно увлекается и устраивает соревнование на скорость с идущим по параллельному пути товарняком, что, конечно, заканчивается плачевно. Вот Игнат перебирается вброд через бурную речку, вот находит на другом берегу старый, побитый ржавчиной и заваленный листвой паровоз, а в нем — непонятную вроде бы дикую, но симпатичную немецкую девушку. Вот они вместе отстраивают мост, вот приезжают на паровозе, вот сталкиваются с ненавистью добропорядочных советских заключенных, вот приезжает товарищ из НКВД, вот по кому-то стреляют, кого-то убивают, чем-то ударяют по чему-то. Вот разбиваются паровозы. Вот бурый медведь сидит, вот бурый медведь бежит, вот бурый медведь попадает под поезд, вот бурого медведя с упоением поедают изголодавшиеся зэки, вот шкура бурого медведя «распята» на красной звезде на носу паровоза.

После такого — либо сразу в дурдом, либо в Сибирь на поселение. Так или иначе, правила игры Учителя придется принять и все, что кажется странным, непонятным, нелепым, нелогичным, абсурдным и, возможно, даже пародийным считать нормой: так должно быть. Если зритель подобное усилие сделать над собой не способен, ему будет легче сразу покинуть зал в первые двадцать минут. То есть, сразу же после обязательной для отечественного кино, но совершенно не нужной в фильме постельной сцены. Надо же рекламу оправдывать.

Тем же, кто останется на «Краю», откроется по-настоящему суровый мир. Мир, в котором есть только два ведущих образа: монументальный, где-то в три человеческих роста, черный корпус паровоза с тусклыми передними фонарями-«глазами» и массивный, но по-человечески спокойный бурый медведь. Все остальное в фильме — лишь вариации. Декорации в большинстве своем «паровозные»: гигантские сосны, большие бараки со звенящими металлическими крышами, тяжелые лагерные ворота, ревущий поток реки. Персонажи же — натуральные медведи, особенно главный герой. Он без лишних слов бьет собеседника по роже, если чувствует себя оскорбленным, с относительной легкостью ворочает огромные бревна при строительстве моста, а когда дикая немка пытается спастись от него на верхушке сосны, берет и спокойно рубит эту сосну, окуная испуганную девушку в холодные сибирские воды. Неслучайно конфликт Игната с заключенными достигает своего пика в моменте, когда его паровозу блокируют путь поездом с прибитой к нему шкурой настоящего медведя, ранее сбитого и съеденного.

Алексей Учитель уподобляет медведю и практически отсутствующий эмоциональный накал картины — еще один довод «против» для массового зрителя. Говорят здесь мало и по делу, больше матерятся сквозь зубы, смеются быстро и негромко. По сути, самым эмоциональным персонажем «Края» является самый чужой и нормальный — сотрудник НКВД в как всегда прекрасном исполнении Сергея Гармаша. Он то и дело со страхом в голосе упоминается в течение фильма («Вот приедет Фишман!..»), а по прибытии на поселение тут же бьет коменданту поддых и устраивает разнос с криками и роскошным двухминутным монологом о том, как лично у товарища Сталина болит о всех душа и как лично товарищу Фишману все здесь отвратительно. Впрочем, финал фильма подчеркнуто аполитичен, а сам чекист, которому медвежий удар Игната отшиб всю память, садится на велосипед и уезжает по заснеженным рельсам куда-то вдаль, к своей давно погибшей дочери. Его приняла Сибирь. Он вернулся к своему естественному человеческому состоянию.

Совершенно очевидно, что именно это «естественное состояние» интересует режиссера больше всего, хотя сценарий автора блестящего сатирического мокьюментари «Первые на Луне» Александра Гоноровского предлагает немало модных и актуальных на сегодняшний день тем: последствия войны, ужасы лагерей, культ личности, родная русская ксенофобия. Но Алексею Учителю все это неинтересно, а потому и смотрятся социально-политические сцены как-то неправильно, будто искусственно-введенные в ткань повествования. Пусть даже по отдельности такие эпизоды любопытны, а иногда и весьма трогательны, как, например, попытка коменданта лагеря со слезными причитаниями под каплями дождя написать письмо товарищу Сталину левой рукой (правую оторвало на войне). Но подлинное режиссерское участие ощутимо лишь в приземленных бытовых сценах, да животном, нереальном противостоянии поездов — двух снарядов неконтролируемой энергии с двумя безумцами у топок. Безумцами, чье поведение подчиняется лишь суровой природе. Уже не важна актерская игра, не важны мотивации, не важен общий монтаж. Важно лишь движение, мрачный напряженный гул музыки Дэвида Холмса, застилающий все вокруг густой дым и суровая красота Сибири, прекрасно снятая постоянным оператором Учителя Юрием Клименко.

По сути, только ради этого «Край» и снимался. Сознавал ли это режиссер, предлагая проект «фильма с гонками на паровозах» Константину Эрнсту — непонятно. Сознавал ли это Константин Эрнст, выделяя на картину $11 млн. (как кажется, второй после «Предстояния» рекорд по производственным затратам за год) — навряд ли. Сознавали ли это те, кто работал над рекламой — конечно же нет. Сознавал ли это комитет, отправивший «Край» на соискание премии «Оскар» — тоже сомнительно. Но в одном эти люди, должно быть, похожи: для них новый фильм Алексея Учителя — это самый неправильный фильм за долгое время. И это правда; вот только в неправильности и естественности, наверное, и заключается его странная притягательность.

В уездный город N, пардон, в городок лагерного типа Край, находящийся в опасной близости к краю земли и безопасной удаленности от Москвы прибывает суровый герой Машкова — Игнат. Творящиеся кругом безобразия, такие как недостаточное присутствие паровозов и чрезмерный достаток медведей на улицах, озлобляют и без того сурового Игната. Да и проживают то в лагере, дрянь — людишки, предатели родины, даже начальник над ними безрукий.

Первым делом, по прибытии, герой внятно и доходчиво поясняет всем окружающим, кто тут Д'Артаньян, а кто быдло. Сам же Игнат душой чист и нежен, поскольку любит на свете всего две вещи: паровозы и женщин. Именно в таком порядке.

Одна у него беда. Мучат героя суровые контузии или сурово мучают контузии, в общем, суров герой Машкова. Придется сделать отступление, чтобы зритель сразу осознал, насколько суров Игнат. Лицо, надетое им по приезде в Край, Машков носит до финала, он с ним ест, пьет самогон, любит женщину, даже спит. В общем, настоящий русский мужик, теперь таких не делают…

Главное в новом фильме Алексея Учителя вытерпеть начало, поскольку вступлением это язык назвать не поворачивается. Трудности возникают уже на этапе определения жанра, временами кажется, что режиссер пытается снять *производственную драму* в лучших традициях, когда еще и Ленин такой молодой и юный октябрь впереди, а строят жители лагеря тот самый коммунизм. Да и к герою Машкова необходимо привыкнуть, по мере раскрытия характера, его мотивация становится более понятной. Вернее зритель просто принимает героя таким, какой он есть, суровым и грубым мужиком еще и контуженным в придачу.

Потерпеть придется до момента появления немки Эльзы брошенной в тайге вместе с паровозом. Оказывается, Учитель снял драму, в центре которой история двух людей близких по духу, но не способных понять друг друга вербально. Для того чтобы быть вместе героям придется пройти через ксенофобию и ненависть, ее ненавидят потому что немка, а его потому что мудак. Такая вот суровая правда жизни, зато сыграно очень живо и захватывающе. Снято тоже не бездарно, суровая (вот привязалось то!) сибирская природа радует глаз, но главное конечно гонки паровозов — зрелище почти эпическое.

Смотрится все до финала практически на одном дыхании.

Отчего же тогда не петь дифирамбы подымающемуся с колен отечественному кино?

Основная беда фильма — отсутствие цельности сюжета, вместо грамотного построения с раскрытием характеров картина стартует с середины, а затем кормит зрителя флешбеками. Это еще ничего, но вместе с тем нам придется принять допущения автора, в противном случае просто развалится вся история.

Например, что именно инженерили румяные немцы в 40м году в глухой Сибири так и останется для нас тайной.

Ладно, бог с ними, с немцами, один демонический герой Гармаша чего стоит. Сферический кровавый комиссар в вакууме, стреляет в спину безоружным обеих полов, отбирает детей у матери, дабы увезти в ГУЛАГ, мож и младенцев жрет, кто его коммуняку знает. Нелепость же на нелепости, я даже не уверен, что в данном случае является более нелепым:

То, что нежная немка прожила четыре года в Сибири отшельником или то, что герой Гармаша ей позволил эти четыре года прожить.

Диагональное резюме.

Если вы не чураетесь фильмов российского производства, то сходить определенно стоит. За счет своих противоречий в сухом остатке фильм представляет собой крепкий середнячок. Возможно, фильм придется по душе фанатам Машкова.

Умелое сочетание сильной драмы и скоростного адреналинового экшена — явление редкое, практически уникальное, а уж для нашего кино прекрасные и выдающиеся фильмы и вовсе крайне в ограниченном количестве появляются. «Край» же — как раз такое приятное явление. Он слегка неровный, он долгий по хронометражу, но все это оправдано действием и происходящим на экране.

Владимир Машков, которого тут внешне с трудом можно узнать, выкладывается на максимум в эмоциональности своего героя, в его страсти, азарте, стремлении и жизненных позициях, оказывающих влияние на действие и поведение персонажа. За хронометраж фильма герой умудряется колоритно измениться, улучшаясь и совершенствуясь, притягивая симпатию всё сильнее и сильнее. Аналогично шикарно выступила и немецкая актриса Аньорка Штрехель, за которой закреплена ведущая женская партия. Их союз подаёт прекрасную, удивительную и крайне увлекательную историю взаимоотношений, на фоне которых происходит не мало и других интересных событий.

Фильм в целом наполнен яркими характерами прочих персонажей, и регулярный гость визуального ряда — живой бурый медведь тем более получился запоминающимся. Здесь визуальная часть, не смотря на сбивчивый ритм сцен, регулярно преподносит что-то интересное, начиная от процесса постройки моста, любовных сцен и душевных испытаний, заканчивая медвежьим пиром и увлекательно-драйвовыми погонями с участием старых поездов. Вообще гонки на локомотивах — сами по себе являются редким и уникальным событием в кино, а уж насколько мастерски они выполнены здесь, остается только поражаться.

История характеров, целеустремлённости и борьбы стереотипов. История любви, что пожалуй, и вовсе важнее всего остального, и силе воли, способных преодолеть любые испытания и жизненные трудности. Фильм эмоционально-сильный, душевный и с очень правильными вложенными идеями, доступными для восприятия и понимания. И помимо развлекательных аспектов, как сцена в бане, комичные диалоги, и опять-таки гонки паровозов, фильм наполнен характерами, интересными сюжетными поворотами и вложенной смысловой основой происходящего. А заодно и прекрасно подобранное название, отражающая, что здесь все происходит на грани, на пределе, на краю — эмоций, чувств, риска. За гранью возможного и за пределами разумного, где чувства обретают куда более важное значение.

И пусть порой некоторые сцены вызывают недоумение, а заявленного Гармаша ждать, как Безрукова в «Адмирале» (нет, чтобы тройку другую флешбэков про его персонажа вклинить, так как у главного героя при отсутствии семьи бэк-стори получается вообще никакой, а про крушение нам наглядно ещё в прологе все пояснили), некоторые слишком резкие прыжки в событиях и сценах, фильм всё равно остается прекрасным, приятным по своим мелочам и оставляющий сильное хорошее впечатление.

8 ИЗ 10